tak - sebe

13 июля исполнилось бы 80 лет со дня рождения Ярослава Игоревича Старобогатова – самого неожиданного и парадоксального отечественного зоолога беспозвоночных. Удивительный феномен, рожденный в недрах МГУ и раскрывший свой потенциал в ЗИНе.

Странность Я.И. не распространялась на быт – речь идет только о его научном наследии. Он был совершенно вменяем, отличаясь острым умом, который при очень широком кругозоре производил большое впечатление. Оценки его научного наследия диаметрально противоположны – от «гений» до «фантазер» (если выражаться мягко). О нем довольно много написали коллеги и ученики, что неслучайно, т.к. Я.И. отличался исключительной доброжелательностью и порядочностью. Однако очень многое осталось, что называется, «за кадром». В какой-то мере это было связано с тем, что ученики понимали лишь только то, что им было нужно для публикаций и диссертаций. Если открыть статьи Я.И., то там плотность оригинальных мыслей на 1 км. дециметр текста нередко достигала запредельных величин. Много из едва упомянутого в тексте он развивал устно – в беседах и докладах, и такой потом мыслей могли воспринять очень немногие. Я поделюсь личными впечатлениями от общения с Я.И., а также кратко перечислю его неординарные и спорные гипотезы и концепции.
( Read more... )

В 90-ые к нам приехал довольно известный японский энтомолог – ездил в составе небольшой экспедиции по Приморью. Наши, конечно, когда хотели что-то обсудить не для ушей японца, говорили по-русски. Тот, конечно, не понимал. И вот в конце экспедиции решили угостить гостя нашими конфетами: он взял одну, развернул и на ясном русском прочитал «Пермская кондитерская фабрика» - завернул конфету и положил на тарелку. Все поняли, что дело не в конфете – гость дал понять, что он знает русский. Насколько хорошо – непонятно, но все стали вспоминать, что говорили.

Второй случай произошел с моим коллегой, доктором биол. наук. Он поехал в Китай к одной даме – вместе ездили по рисовым чекам и собирали мелких рачков. Коллега, когда был не в духе, костерил китаянку по-русски, зная, что в годы Мао она была мелкой партийной сошкой: «хуибиновская подстилка…» и в том же духе. Уехал в Россию – китаянка как-то быстро не стала отвечать на письма. И вот 5 лет спустя на одной конференции они встретились – поздоровались и разошлись. Подошел немец к нашему доктору: «А что вы не общаетесь со своей китайской коллегой? Она, ведь, знает русский…».

Вы бы смогли, зная, скажем, китайский, молча сносить ругательства, не показывая вида, что понимаете? Я бы не смог…

Он ушел: достал свою синюю бутылку и, улыбаясь, отпил из нее. Вместе с ним навсегда в прошлое ушла целая эпоха мироощущения – со звуками губной гармошки, с запахом сарсапарели, с золотистым вином из одуванчиков. Он всегда был ребенком – иногда 10-летним мальчишкой, иногда задумчивым подростком, иногда хулиганил, придумывая монстров и старушек-маньячек, иногда влюблялся в девочек, девушек и школьных учительниц, иногда ощущал беззащитность своего книжного мира перед тем, что грядет. Но даже опавшие осенние листья у него непременно пахли корицей, даже апокалипсис в его мире ничего не может сделать с кусочком улыбки в руке ребенка.
Человек, который любит Брэдбери, априорно отличается от человека, который его не любит. Необязательно любить у него все: не нравятся «Марсианские хроники» - прочтите «Лекарство от меланхолии»; если это не ваше – читайте «Дикий разврат в городишке Голуэй». Но если вас не трогает совершенно ничего, то вам выпала особая миссия в жизни – воплощать все те мрачные картинки будущего, о которых ОН писал.

В лаборатории тихий скандал. Аспирантка подготовила и почти сдала в печать статью с сотрудником МГУ – в обход научного руководителя. Материалы сугубо ее, результаты довольно интересные, заслуживают пары строчек в учебнике. Понимая, что она сама это не сможет преподнести в достойном виде, и у руководителя не тот уровень (реально не тот), аспирантка обратилась за помощью к хорошему зоологу с «набитой» на такие вещи рукой. Руководитель обиделся, дело дошло до директора… Я задумался: у нас давно «прижились» специфические для восточных стран традиции априорно включать руководителя в статьи. В Японии иначе вообще невозможно, а у нас – по-разному. В идеале руководитель хочет, чтобы аспирант после защиты был самостоятелен как ученый от начала эксперимента до последней точки в рукописи статьи. Но это в идеале. В реальности «разрыв» аспиранта и руководителя часто протекает болезненно. Часто аспиранты перестают отдавать себе отчет, что работают на материалах руководителя, используют его неопубликованные идеи. И все же, на мой взгляд, чаще ревность и обиды исходят от «скромного» желания руководителя и дальше делать черновую работу руками своего аспиранта. Такие мысли иногда посещают и меня, хотя парадокс в том, что чем активнее аспирант как исполнитель, тем больше у него собственных амбиций после защиты.
Есть еще другой случай – у нас он пока не актуален, т.к. институт относительно молодой. А вот, скажем, в ЗИНе руководители, которым за 60, нередко боятся, что аспирант после защиты их подсидит. Не буду голословным и приведу выдержку из письма одного д.б.н. из ЗИНа: «…. что для ЗИНа и характерно - у нас никто не занимается педагогикой, а своих аспирантов руководители, за редким исключением, традиционно топили, как котят, чтоб место не заняли».
П.С. У меня большие опасения, что аспирантка начнет искать другого научного руководителя и обратится ко мне. И вот тут уже встанет совсем другая проблема – не «Отцы и дети», а «Братья Карамазовы».

У каждого своя память о войне – непосредственная или опосредованная. Парадокс ХХ века в том, что мы, живя среди людей, которые являются носителями былых событий, предпочитаем черпать информацию об этих событий из книг, фильмов, а теперь еще и из Интернета. Проходит время – мы оглядываемся и находим вокруг себя только книги, фильмы и Интернет – живых носителей уже нет… Люди 21-го века окончательно разучились слушать УХОДЯЩИХ. Причины не обсуждаю – повод совсем иной, 9 мая.

Воспоминания женщины-библиотекаря:
Во время оккупации человек мог донести на соседа, а потом забрать его имущество. Наш сосед написал донос, что наша семья – евреи. Нас с мамой арестовали и собирались расстрелять, а соседи уже выносили из дома посуду. Об этом узнала моя школьная учительница немецкого – этническая немка – она пошла в комендатуру и отстояла нас. Когда немцы отступали, она ушла с ними – знала, что ее репрессируют.

Воспоминания соседки
А потом привезли эвакуированных польских евреев – а они были людьми богатыми (бедных, видимо, немцы постреляли). Цены на рынке сразу выросли – жить стало совсем трудно. Я заболела – тиф. Очнулась в больнице – лежала там две недели без памяти. Спрашиваю «Где дочь?» - никто не знает. А Нелочку сдали в детдом и увезли. Искала месяц – нашла: голодная, вся в вавках.

Воспоминания дедушки
Пью я из фляги и тут вижу – из окна в меня целится немец. Что делать? Я повернул голову: «Проебенили Германию – теперь по кусочкам не соберешь!» - и продолжил пить. Немец исчез.

Воспоминания случайной попутчицы
Когда война кончилась, угнанные в Германию стали возвращаться – многие не с пустыми руками, всё везли на себе. Ехали мы поездами, на платформах. Ночью к железной дороге приходили жители окрестных деревень – бросали в проходящий состав кошку на веревке – зацепят кого-то и стягивают. Что с этими людьми стало – не знаю.

Воспоминания смотрителя зоопарка
Когда немцы уходили из Кёнигсберга, то было принято решение уничтожить всех оставшихся в зоопарке зверей. Выжили немногие – выходили бегемота (толстокожий!). Прошло много лет: приехала в зоопарк туристическая группа из Германии. Неожиданно бегемот стал метаться в приступе ярости – оказалась, что он узнал немца, который его расстреливал.

Моё
Недалеко от дома моей бабушки жила тётя Гарпина – одинокая пожилая женщина. Проходишь мимо ее дома – она выйдет и улыбается так, словно хочет оправдаться. А ночью из ее дома иногда доносились звуки, похожие на крик раненой птицы. Бабушка качала головой: «У нее всех на войне убили – и мужа, и двух сыновей».

In the Big Rock Candy Mountain,
It's a land that's fair and bright,
The handouts grow on bushes
Смотрел этот фильм в самом начале 90-х. У нас все было не так – наши люди, рыдающие над «Генералами песчаных карьеров», не будут громить дубинками картонные домики бродяг. Время сыпало песок в детские ладони и кожа на них грубела. В 1996 г. двое бомжей, мужчина и женщина, построили вдали от домов холобуду – из ящиков и картона. Жили, никому не мешая, встречая рассвет у моря и сторонясь отдыхающих. Но домик сожгли, а их прогнали. Прошло 10 лет. В городе закрыли все ночлежки, давно нет ни одной санбани. Последний частный дом для бомжей признали вне закона после предписаний пожарных. Единственная поддержка со стороны православного прихода и кришнаитов - устраивают благотворительные обеды зимой. Каждый год их контингент обновляется на 70%. Куда пропадают это 70? Растворяются, как льдинки в талой воде. Бомжи - самые большие апологеты глобального потепления - не секрет, что большинство из них вымерзает. Нет у нас Флориды...

In the Big Rock Candy Mountain
You never change your socks
And little streams of alkyhol
Come trickling down the rocks
Что мы о НИХ знаем? Проходя мимо, отворачиваемся, шмыгая носом. Ходячие разносчики туберкулеза и вшей. Они и только они виноваты в своей жизни, и еще государство – Путин, конечно. Много лет назад в наш город приехала пожилая жительница Новой Зеландии – она не знала ни Путина, ни нашей трудной жизни, а вшей видела только на картинках. Беспризорники (а было это до того, как г-жа Матвиенко объявила месячник по вывозу малолетних бомжей за пределы городов) украли у нее сумочку с деньгами – она их нашла, расспросила (как могла) и со следующего дня стала кормить бутербродами. Потом, преодолев невероятные бюрократические препоны, образовала дом для детей-беспризорников. Он и сейчас «живет» тихой жизнью и поддержкой добрых людей. Добрые люди никуда не делись – они были, есть и будут. Но время сейчас течет по другой улице. Пройдет много лет и Ксюша Собчак будет кормить бомжей пирожными под пристальным взглядом видеокамер.

In the Big Rock Candy Mountain
In the Big Rock Candy Mountain
The cops have wooden legs
The bulldogs all have rubber teeth
«Зачем они нужны?!» - вопрошала одна дама. Как зачем?! Первых, кого хватают и сажают в СИЗО – бомжи. Если бы не они, то «глухарей» не спас бы даже Аверин. Опять же – если вам захотелось безнаказанного кого-то побить или даже убить – на выбор полный набор мужчин и женщин разного возраста. Три года (а это ой какой срок!) на виадуке стояла женщина около 50 лет с собачкой – ее так и звали «дама с собачкой». Банальная судьба: психическая болезнь, дочь выгнала из квартиры. Первый год волочила за собой чемоданы и сумки с тем, что забрала из дома – была у нее и шуба, и плащ, и меховая шапка. Потом многое украли. Чем жила? – Милостыней, но никогда не просила – подходили и давали. У нее была своя «клиентура» - кто-то ее знал по мирской жизни, кто-то видел в ней вероятностный сценарий своей жизни. Нет, не пила. Ее убили – ночью, в ее спальной картонке. Говорят, что среди подростков этот вид «спорта» начинает входить в моду. И собаки бойцовых пород довольны. Пусть лучше их, чем нас с вами.

In the Big Rock Candy Mountain,
The jails are made of tin.
Помните, в публицистике Диккенса был период, когда он писал о бомжах Лондона? Это был перелом в сознании англичан – они впервые увидели в них людей. До этого – не видели, а тут пригляделись и ужаснулись. Оскар Уайт даже подарил одному смокинг – нищета, мол, должна быть красивой. В Америке это произошло позже. У нас литература «отбросов общества» развивалась особым путем. После того, как беспризорников перевоспитал Макаренко, тема была закрыта. В 90-х о ней мало кто вспоминал. Не могу назвать никого, кроме Олега Павлова и еще никому ненужные последние заметки Солженицына. Как не вовремя умер Федор Михайлович….

В ЖЖ не любят кладбищенских тем, если только речь не идет о некрофилах и прочих крайностях. Но каждый - хозяин своего ЖЖ, пишет то, что хочет написать. 15 лет я посещаю кладбище – раньше чаще, в последние годы – реже. Сегодняшний день в списке обязательных, хотя терпеть не могу шума и «майские демонстрации» среди могил.
Людей было не так много, как в прошлые годы. Огромные пробки на дорогах, но въезд на кладбище запрещен - поразительно, как мои "автомобильные" ровесники не любят ходить. Как всегда 2/3 – женщины, преобладают пенсионеры. Молодежи мало - не хватает интерактивных технологий. В 90-х, когда смертность среди тех, кому не исполнилось и 35 лет, достигла послевоенного максимума, я часто встречал группки студентов и даже школьников, идущих навестить друзей. Давно подобного не видел. Дороги на кладбище в ужасающем состоянии, территория очень неухоженная – это тянется многие годы. Обратил внимание, что заброшенных могил стало больше – не навещают. Раньше в глаза бросались памятники с датами, которые вызывали лишь одно чувство – горечь, что человек там мало прожил. Сейчас начали «подтягиваться» родители, которых хоронят рядом с детьми. Памятников в православном стиле (деревянный крест) очень мало – предпочитают «классику» в виде черного мрамора или более экономный вариант, мраморную крошку. Дореволюционные кладбища давно «снесли», довоенных захоронений в городе ничтожно мало, часовен нет. Колумбарии здесь тоже пока «в диковинку», но это дело времени. Не встретил просящих милостыню, очень мало и бомжей, бродящих среди могил в поисках спиртного. 10-15 лет назад неизменны были стайки детей, собиравших сладости – в последние годы их не видел. Но и оставлять на могилах стали заметно меньше. Традиция столования на могиле явно уходит в прошлое – едва ли это влияние церкви, хотя не обошлось и без нее. В последние 10 лет появилось немало людей, которые стали исповедовать особую форму почитания усопших: их отпевают, за них молятся, но считают, что могилу следует посещать лишь раз в году, на родительский день. «Медицинский подход» - в том плане, что медики свято верят, что мертвый человек – это не человек. Это очень практично.
П.С. Кладбище хорошо прочищает мозги. Не возникает никаких иллюзий по поводу того, чем стали для РФ ельциновские годы, а чем - нынешнее время.

Вчера на работе сотрудники затеяли обсуждение, чем москвичи отличаются от не-москвичей. Слушал с интересом. Упущу банальности и остановлюсь на следующем:
Они, заслышав не-московский говор, тут же спрашивают «А вы откуда?» - и ответ совершенно их не интересует, т.к. в самом вопросе заложено указание на провинционализм и чуждость московской культуре. НОВОЙ московской культуре, т.к. более всего границу между «своими» и «чужими» проводят не коренные москвичи, а те, кто осел в Москве относительно недавно, тщательно отмежевываясь от своего провинциального прошлого. А приезжим кажется, что они, москвичи, живо интересуются ими, провинциалами. Москвичей в России интересует только Москва, места отдыха и места, где можно заработать деньги.
Начальник вспомнил, что, учась в МГУ, ему сказали, что если он не изживет свой ярославский говор, то в аспирантуру не попадет. А в аспирантуре ему сказали, что если он не женится на москвичке, то на кафедру не попадет. Не попал – предпочел жениться по любви.

Есть в нашем городе старейший вуз, который до недавнего времени назывался Дальневосточным политехническим институтом. У входа в главный корпус уже как 100 лет стоят львы, привезенные из Китая. С этими львами связана одна любопытная история. Она произошла где-то в 60-х годах, когда доблестный партком института начал бороться с религиозными предрассудками у студентов. Им не понравилось, что студенты на Пасху красят яйца. Выявили 2-3 наиболее активных «красильщиков» и отчислили. И студенты в знак протеста ночью покрасили …, в общем, по латыни это называется testicle,.. у чугунных львов. Краску принесли корабелы – такую растворителем не возьмешь. Утром все это безобразие увидело руководство и приказало краску удалить. Удалили наждачной бумагой, после чего некоторые части львов стали выделяться не цветом, а блеском. В общем, скандал. С тех пор у студентов ДВПИ была традиция – в ночь на Пасху идти красить львам яйц@. Что только не предпринимали – и охрану ставили, и отчислениями грозили, - традиция пережила перестройку и перестрелку. Последний раз последствия этого «вандализма» я видел в 2008 г, но вместо краски львов разукрасили перламутровым лаком для ногтей.

Читаю Acknowledgement в статье Fumio Iwata: «The help of eight anonymous reviewers are also appreciated». Невероятно! – 8 рецензентов! Рукопись гоняли по всему свету - опубликовали. А, ведь, Iwata попал во все учебники по эмбриологии беспозвоночных. 12 лет назад мне прислали на отзыв рукопись его статьи с описанием нового рода, названного в честь императора Hirohito (кто не знает, император был зоологом, специалистом по гидроидным) – статья интересна именно в плане морфологии очень необычного вида, но ее задробил один швед, поскольку он счел, что для обоснования нового рода нужен кладистический анализ. Ивата значительно старше нынешнего императора Японии – он ушел на пенсию, когда компьютерная кладистика только начала входить в моду. Если бы он был настырным пакистанцем, то наверняка пристроил свою статью куда-нибудь. Но он - японец, воспитанный в старых традициях. В общем, Hirohitonemertes так и остался неописанным.